Левша; план

1. Поездка императора Александра и Платова в Европу.
2. Посещение заводов, кунсткамеры и конфуз англичан.
3. Приобретение императором стальной танцующей блохи.
4. Николай 1 приказывает превзойти английских мастеров.
5. Платов едет в Тулу
6. Исчезновение тульских мастеров.
7. Обращение к иконе Николая Угодника и начало работы.
8. Возвращение Платова с Дона.
9. Затворничество оружейников и окончание работы
10. Сомнения Платова мастерстве оружейников.
11. Поездка Левши к императору.
12. Государь требует показать блоху.
13. Подозрение в обмане.
14. Блоха с подковами.
15. Поездка левши в Лондон.
16. Предложение англичан левше и его отказ.
17. Возвращение домой. Тоска по России.
18. Пари с моряком-англичанином­ .
19. В полиции и в больнице.
20. Смерть левши и его последний совет.
21. Мысли автора о судьбе русских мастеровых.

«Левша» цитатный план

Подробный план:
1)»Император Александр захотел по Европе проездиться».
2)»Англичане-мы маху дали!» -их очень сконфузили.
3)»Это,-не соринка, а нимфозория.»
4)» Диковину-в наследство новому государю».
5)Туляки в хитрости не уступили-«Мы ещё и сами не знаем,что учиним».
6)»Оружейники скрылись из города.»
7)На поклон к мценскому Николе.
8)»Платов ехал очень спешно и с церемонией».
9)»Бегите и скажите, что сейчас несём.»
10)»Умчали левшу без тугамента».
11)» Мои меня не могут обманывать».
12)»Возьмите, в самый сильный мелкоскоп смотрите».
13)»Шельмы, аглицкую блоху на подковы подковали!»
14)»Пошли с левшой заграничные виды».
15)»Грандеву левши в Лондоне».
16)»В настоящем Твердиземном море».
17)»Морской водоглаз и пари выдержать».
18)»Без тугамента-в простонародную Обухвинскую больницу!»
19)Последние слова левши-» у англичан ружья кирпичом не чистят!»
20)»Таких мастеров, как баснословный левша, теперь уже нет в Туле».

Краткий план «Левша» Лесков

Вариант краткий цитатный:

1) «Император Александр Павлович захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть»

2) «Не соринка, а нимфозория! Не живая а из чистой из аглицкой стали!»

3) «Ведь они‚ шельмы, аглицкую блоху на подковы подковапи!»

4) «Англичане уговорили Левшу на короткое время погостить. И они его в это время по разным заводам водить будут и все свое искусство покажут»

5) «А как до старого ружья дойдет — засунет палец в дуло, поводит по стенкам и вздохнет»

6) «Тогда Левшу сейчас обыскали, пестрое платье с него сняли и часы с трепетиром‚ и деньги обрапи‚ а самого пристав велел на встречном извозчике бесплатно в больницу отправить.

План произведения «Левша»

1. Александр I и Платов видят достижения Европы.

2. Приобретение чудо-блохи у англичан.

3. Новый царь Николай I требует от Платова лучше результат, чем у англичан.

4. Приказ мастерам Тулы за 2 недели выполнить приказ царя.

5. Три мастера, среди которых и Левша, молятся Николаю.

6. Секрет их работы не понят Платовым, но оценён Николаем I.

7. Левша изумляет англичан подкованной блохой и посещает их заводы.

8. Предложение иностранцев остаться у них Левша отклонил.

9. Бражничанье с приятелем-шкипером на корабле по пути домой.

10. Иноземного шкипера выходили врачи, а русский Левша умер в больнице для бедных.

Англичане ружья кирпичом не чистят

В последние недели в Лондоне очень много экспериментального дизайна: сразу на двух крупнейших площадках города проходят тематические интернациональные форумы, посвященные разработкам и экспериментам в области вещной среды. В Музее Виктории и Альберта открылся Лондонский фестиваль дизайна, а в Сомерсет-Хаусе идет I Международная биеннале дизайна, на которой экспозиция России получила один из главных призов. TANR уже писала о том, что «Открывая утопию», проект Московского музея дизайна (ММД), награжден медалью за отражение главной темы нынешней биеннале — «наиболее последовательного и точного осуществления дизайнерской утопии». Москвичи представили выставку, посвященную экспериментальным разработкам советских технологов из легендарного ВНИИТЭ (Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики) 1960–1980-х годов, так никогда и не воплощенным, за небольшими исключениями, в жизнь.

Две другие главные награды получили павильоны Швейцарии и Ливана, работающие рядом с нашим. Швейцарцы, чья выставка разместилась буквально дверь в дверь с российской, посвятили свою экспозицию принципу нейтралитета, выраженному в обманчивости представленных объектов. Камни в их инсталляции сделаны из пенопласта и крайне легки, зато бумажные листы или иные, якобы легковесные, шарики изваяны из тяжелых материалов, призванных обмануть органы чувств. Миленько.

Масштабнее выступили ливанцы, построившие на террасе Сомерсет-Хауса целый арабский город с лабиринтом комнат, кафешек, грузовиков, заполненных фруктами и овощами. Сюда завезли жаровни и кальяны, начали печь лепешки со специями, из-за чего по набережной Виктории поплыли туманы вкуснейших запахов. Затем они включили телевизоры, посадили торговцев — короче, постарались максимально точно воплотить в центре чопорного Лондона кусочек аутентичной ливанской застройки. С рекламными плакатами и стайками уличных детишек. Вышло остроумно и необычно — на этот мини-городок как раз и выходят окна швейцарской и российской экспозиций. Если гора не идет к Магомету, то Магомет сам приходит к горе, а Восток поселяется в центре западного мира.

Западный мир

Жаль, что приз зрительских симпатий не заслужила турецкая инсталляция, опутавшая коридоры восточного крыла Сомерсет-Хауса прозрачными трубопроводами пневмопочты. Ибо метафора вышла сколь изящная, столь и наглядная. В самом павильоне Турции, в центре которого стоит эффектная трубчатая конструкция, похожая на модернистскую скульптуру, сияющую боками (если правильно подсветить), пишешь себе какую-нибудь записочку. Служащий отправляет ее путешествовать по пластиковым тоннелям, протянутым под потолком, соединяющим экспозиции разных стран. После чего послание возвращается обратно. Вам письмо!

Сомерсет-Хаус — квартал классицистических зданий на берегу Темзы. Раньше здесь были конторы и министерства, теперь во всех четырех крыльях монументального дворца с роскошным двором посредине (в нем, между прочим, показывают свои объекты Великобритания, Греция и Албания, получившая приз зрительских симпатий за скульптуру, состоящую из кривых зеркал в духе комнаты смеха) — музейные и выставочные пространства. В северном крыле работает знаменитый искусствоведческий Институт Курто с превосходной коллекцией импрессионистов, во всех остальных сейчас идет Биеннале дизайна: разные страны занимают соседние помещения, а зрители перетекают из комнаты в комнату, чтобы увидеть, кто во что горазд.

Да, в одном из отсеков западного крыла сейчас проходит выставка, посвященная творчеству Бьорк. И это еще одна рифма, связывающая Биеннале дизайна с дизайнерским фестивалем в Музее Виктории и Альберта, где также показывают большой проект, посвященный рок-музыке и шоу-бизнесу 1960–1980-х годов. Музыкальные выставки (тоже ведь имеющие отношение к миру дизайна) привлекают массу непрофильных и попросту «модных» посетителей, часть из которых вовлекается в приключения мира дизайнерских инициатив. Так что народу — море, у касс и национальных павильонов не протолкнуться (лучше приходить пораньше и не в выходные дни), ажитация царит нешуточная.

Вам письмо

Большая часть стран показывают экспериментальные и попросту фантазийные разработки. Японцы предсказуемо хвастают продвинутыми технологиями. Итальянцы рефлексируют о хрупкости классической культуры. Бельгийцы спускаются в метро — чилийцы, чья выставка рядом с российской, устремляются в космос. Кажется, только Московский музей дизайна обратился к истории технологических разработок из совсем уже законченного прошлого. Степан Лукьянов, арт-директор ММД, придумал изящную белую инсталляцию со множеством экранов, которую кто-то из лондонских критиков сравнил с декорациями к «Космической одиссее» Кубрика.

Александра Санькова, директор ММД, объяснила TANR:«То, что мы показали в Лондоне, — результат четырехлетних исследований, командной работы, разных перипетий и прекрасных находок. Я имею в виду не только архивы, прототипы и проекты. Самое главное — мы познакомились с сотрудниками ВНИИТЭ, бывшими и до сих пор работающими, замечательными людьми, «вниитянами», как они сами себя называют. В то время, когда многие советские заводы просто копировали западные образцы, во ВНИИТЭ создавали свои уникальные проекты, был системный подход, научная школа».

Понятно, что с дизайном в нашей стране — что тогда, что сейчас — как-то не очень. Поэтому правильно, что Россию на биеннале представляет именно музей, занимающийся изучением и сохранением прошлого. Это, кстати, и выделило отечественный павильон из чреды экспозиций остроумных, но одинаковых по посылу, из-за чего посетители фланируют от одного проекта к другому, плывут по течению, надолго застревая разве что внутри «Открывая утопию».

Дело еще и в том, что важной частью российской инсталляции стали разработанные в том же ВНИИТЭ картонные кресла — объекты сильные и, можно сказать, аутентичные. Лайтбоксы с наборами архивных слайдов, необходимые для медленного погружения в контекст, пульсируют на стенах; большими проекциями идут интервью с работниками ВНИИТЭ и инфографика с историей создания дизайна в СССР — все это требует сосредоточенности и внимания. Вот люди и замедляют бег, останавливаются. Садятся, если есть свободные места. Казалось бы, пустяк — картонные стулья, являющиеся важной частью российской инсталляции, ан нет, скорость пассажиропотока резко падает, появляется вдумчивость.

Наталья Гольдштейн, отвечающая в ММД за международные связи, объясняет, что картонные стулья не простые, но во всех смыслах золотые, ведь лондонская инсталляция стала самым дорогим из всех интернациональных проектов музея. «Национальных экспозиций на биеннале больше четырех десятков, а присесть, кроме буфета, практически негде. Наши картонные стулья сделаны архитектором Александром Ермолаевым к Международному конгрессу по промышленному дизайну, проходившему в Москве в 1975 году. То есть, конечно же, это реконструкция одноразовой мебели, некогда удивившей международных гостей. Тогда в фойе гостиницы «Россия» из картона сделали целый гарнитур, идеально вписавшийся в стиль нашей ретрофутуристической инсталляции. Хотя, конечно, как мы их доставляли из России — отдельная история».

Есть «бумажная архитектура», а российские музейщики показали в Лондоне реконструкцию «бумажной мебели», сработавшей на привлечение дополнительного внимания к сложно сочиненной и не менее сложно устроенной экспозиции. Как тут не вспомнить лесковского Левшу, который не только блоху подковал, но и привез из Лондона главный буржуинский секрет: англичане ружья кирпичом не чистят!

День открытых дверей

Экспозицию, разумеется, сопровождала большая параллельная программа. Ольга Дружинина, директор по развитию ММД, рассказала нашей газете, что «на биеннале в Сомерсет-Хаусе каждый день шли и продолжают идти дискуссии, а также круглые столы, в том числе инициированные дизайнерами и разработчиками стран — участниц биеннале. Однако и тут российские мероприятия, объединенные в один день, оказались особенно цельными и оттого запоминающимися».

Московский музей дизайна решил закрепить успех, выпавший на долю «Открывая утопию» (любая уважающая себя биеннале, как известно, раздает призы в самом начале своей работы, чтобы сориентировать посетителей, на что обращать внимание), ни много ни мало «Днем российского дизайна». Открыла его лекция американско-украинского исследователя Константина Акинши «Революция и термидор. Графический дизайн 1922–1937», наглядно сопоставлявшая традиционную православную иконографию с приемами советских авангардистов. Далее выступали, например, модельер Виктория Андреянова («Модная индустрия в современной России») и Сергей Смирнов, название доклада которого («Промышленный дизайн как инструмент в конкурентной борьбе») говорит само за себя. Антон Степанов, руководящий дизайн-центром Международного информационного агентства и радио Sputnik, подготовил обзор «Информационная графика в России с 1920–1930-х до сегодняшнего дня». Марина Тимофеева, сотрудник отдела теории и истории дизайна того самого ВНИИТЭ, которому посвящена инсталляция российского павильона, поделилась воспоминаниями о работе института, более всего напоминавшего утопическое пространство романа братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Профессор Тим Куббин рассказал о другом очаге советской конструкторской мысли — Сенежской студии (Центральной учебно-экспериментальной студии Союза художников).

Всего «День российского дизайна» вместил восемь докладов, презентацию английской версии книги «Советский дизайн, 1950–1980», подготовленной Аленой Сокольниковой и Александрой Саньковой (в книгу вошли материалы, показанные музеем на биеннале), и показ документального фильма «История русского дизайна» режиссера Елены Китаевой.

Англичан ружья кирпичом не чистят левша

Август 2008 / Ю. Максимов / История

«Скажите Государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни Бог, война, а они стрелять не годятся», – внятно выговорил Левша, перекрестился и умер.
…Государю так и не сказали, и чистка всё продолжалась до самой Крымской кампании. В тогдашнее время, как стали ружья заряжать, а пули в них и болтаются, потому что стволы кирпичом расчищены…
А доведи они Левшины слова в своё время до Государя – в Крыму на войне с неприятелем совсем бы другой оборот был…»

Миф, рождённый классиком

Именно чисткой канала ствола ружей толчёным кирпичом наш замечательный писатель Николай Семёнович Лесков (1831-1895 гг.) в «Сказе о тульском косом Левше и о стальной блохе», написанном в 1881 г., объясняет своим читателям причину неудачи Русской армии в Крымской (Восточной) войне 1853-56 гг.
Конечно, учитывая баснословный склад легенды о косом Левше (хотя существовал возможный реальный прообраз Левши, механик и оружейник ИТОЗа Алексей Сурнин (1767-1811 гг.), детали биографии которого совпадают с жизненными событиями нашего героя, сумевшего подковать блоху) а также его эпический характер, мы можем предсмертные слова Левши понимать в гораздо более глубоком смысле. Например, как совет государю Александру Павловичу (события сказа происходят в начале XIX века) «встряхнуть мозги» извечно консервативным генералам, насытить пехоту нарезным оружием, усилить артиллерию, усовершенствовать тактику боя, создать броненосный паровой флот и провести социально-экономические реформы. Но, как известно, одна-единственная фраза главного героя сатирического рассказа Лескова превратилась в известнейшую легенду, породившую укоренившийся всенародный миф о «расчищенных кирпичом» ружьях русской пехоты как первопричине поражения России в войне и даже как показатель уровня технической образованности русских военных того времени.
Безусловно, сатира Лескова в первую очередь направлена на тех, кто преклонялся перед всем иностранным, несмотря на то, что «и у нас дома не хуже есть», а затрагивание оружейной темы лишь добавляет колорит рассказу. Быть может, оно того и не стоит, но мы, воспользовавшись творчеством Николая Семёновича как предлогом, всё-таки попробуем совершить краткий экскурс в XIX век. Вооружившись для пущей уверенности документами эпохи Левши и Лескова, мы можем с достаточно высокой степенью достоверности ознакомиться с особенностями сбережения оружия в Русской армии и сделать свои выводы.

Наставления

И в XIX веке, надо полагать, до солдата непросто было донести суть премудростей правильной чистки оружия, тем более, как мы убедимся в дальнейшем, в те времена сбережение ружья представляло собой несравненно более сложную задачу, чем в наши дни. Для грамотного применения и сбережения личного оружия солдата были написаны «Наставления», по своей сути не меняющиеся уже пару сотен лет. И существует унтер-офицерский состав, всегда готовый помочь солдату чётко усвоить все правила «Наставлений».
Итак, заглянем в армейские «Наставления» первой половины и середины XIX века. Если следовать тому, что осмысление вредности чистки стволов ружей кирпичом, по рассказу Лескова, пришло лишь после Крымской войны, то, следуя логике, «болтание» пули в стволе можно объяснить именно неправильным уходом за оружием. Однако ещё в 1808 году командир Либавского мушкетёрского полка доносил инспектору всей артиллерии о том, что в его полку «ружья по давнему их существу состоят ещё с 1700 года». По сводкам 1808-1809 гг., поступившим из войсковых частей, количество калибров ружей исчислялось десятками. Такое разнообразие объяснялось не только естественным износом стволов древних фузей, но и наличием на вооружении Русской армии ружей и отечественного, и иностранного производства, как покупных, так и трофейных. Помимо этого, валовое производство ружей на отечественных заводах часто не соответствовало установленным образцам. Даже образцы ружей, присылаемые на заводы как эталоны копирования, отличались по своим размерам. Инспектор Сестрорецкого завода Гогель в 1820 г. писал, что эталонные ружья обр. 1808 года отличаются не только по длине, но и по калибру. Ружья, полученные войсками из арсенального ремонта, вообще зачастую невозможно было идентифицировать ни по году производства, ни по производителю. Калибр ствола, ясное дело, каждое из них имело индивидуальный. Эта проблема частично решалась строгим отбором ружей одного калибра в каждую отдельно взятую войсковую часть.
Учтя уроки войны 1812 года, когда французов били ещё из петровских фузей и разнокалиберных ружей с «прогоревшими» стволами, после 1817 года прежние образцы ружей стали постепенно заменяться вновь введёнными. Однако на вооружении продолжали оставаться и трофейные ружья, и ружья, собранные из деталей русского и французского производства. К 1844 году, когда приняли ударное переделочное ружьё, вооружение русской армии стало более унифицированным, хотя в некоторых источниках отмечено участие в Крымской кампании петровских фузей якобы ещё со времён Северной войны.
Обязательно обратим внимание на то, что в начале XIX века вооружение русской армии ничем не отличалось от вооружения Англии или Франции. И, как отмечает В.Фёдоров, «характерной особенностью эпохи является крайнее разнообразие вооружения: его разнотипность и разнокалиберность. Последнее значительно затрудняло снабжение патронами и понижало баллистические качества из-за большого прорыва пороховых газов и разницы в диаметре пули и канала ствола».
Исходя из вышесказанного, уже достаточно сложно утверждать, что лишь один износ стволов гладкоствольных ружей, естественный или посредством неправильной чистки, является доминирующим фактором, повлиявшим на результаты Крымской войны. Тем более, когда доля нарезных «Энфилдов» в армии Англии была свыше 50%, во французской армии – свыше трети составляли штуцера Тувенена, а доля нарезных ружей в русской армии лишь к концу войны с 4-5% достигла 13,4%.
Наш знаменитый штыковой бой и новая пехотная тактика явились следствием относительно слабой эффективности стрельбы из ружей, в несколько раз уступающим по дальности и меткости стрельбы винтовкам союзников. О состоянии стрелкового вооружения русской армии накануне Восточной войны в своё время высказался генерал-лейтенант А.М. Зайончковский: «…Медленность заряжания, плохие баллистические качества и плохое состояние оружия делало его малопригодным для употребления в бою». Теперь обратимся к документам ушедшей эпохи.

Сбережение и чистка ружья

Именно эти пункты «Наставлений», исходя из обозначенной проблемы, нас интересуют больше всего. Процесс чистки ружья (впоследствии – винтовки) разбивался на несколько этапов – чистка ствола, чистка замка, чистка ложи и прочих частей ружья. Этапы чистки отдельных частей оружия сопровождаются общими, не менее важными, указаниями.
Чтобы представить непростую задачу по сохранению ружья в надлежащем виде, обратим внимание на перечень необходимых приспособлений. Итак, каждый солдат должен иметь: сухую чистую тряпку и тряпку, пропитанную несолёным салом, несколько «пёрышек», очищенную от кострики паклю, «чистилку» из мягкого дерева (для чистки замка, различных гнёзд и канала ствола). Ещё: кусок бараньего или говяжьего сала, пузырёк с очищенным «деревянным маслом», некоторое количество триппела (запомним это название) и, если позволяют обстоятельства, из сухого дерева дульную палку, которая при чистке ствола заменяет шомпол с протиркой.
Далее следуют несколько параграфов: о правильном отборе сала для смазки (отмечается, что при отсутствии возможности «перегреть» имеющееся в продаже пищевое сало, оно непригодно для смазки оружия из-за содержания в нём активных веществ, окисляющих металл); о способах приготовления «костяного жира». А также о методике очищения «деревянного масла» и, что нам наиболее интересно, о способах чистки металлических и латунных деталей от окисления и ржавления. Здесь мы сталкиваемся с применением абразива в чистке ружья. Что же представлял собой абразив?
В XIX и начале XX вв. в России была хорошо известна «английская глинка», официально несколько неблагозвучно именуемая «триппел». Кусок этой «глинки», из которой в Англии делали дорогую фарфоровую посуду и абразивную пасту для чистки оружия, растирался в порошок и смешивался с маслом (для чистки железных частей) или с водой (для чистки медных частей). Как указывается в «Наставлениях» XIX века, триппел, в случае необходимости, может быть заменён порошком от тёртого кирпича, белой глины и т.п. При этом полученный порошок перед применением обязательно должен быть просеян через тряпку. Тогда полученная пыль легко заменяет собой триппел. Как видим, битый кирпич (он, кстати, тоже из глины, хоть и не всегда белой) для чистки ствола пока применять не советуют.
Далее, особое внимание рекомендуется обращать на ржавчину и её скорейшее удаление с поверхности металла оружия. Возможно, читатель сейчас предположил, что ржавчину «Наставления» рекомендуют сразу удалить при помощи абразива? А вот и нет!
Читаем: «Малейшую красноту, появившуюся на какой-либо части ружья, нужно стараться счищать, оттирая её тряпкою, предварительно размягчив её маслом; ржавчину же, не поддающуюся этому способу, следует смазать маслом, оставить на некоторое время в тёплом месте и потом стараться свести с помощью чистилки из мягкого дерева. А ежели и после этого ржа не отчищается, то развести с деревянным маслом немного триппела и, взяв его на чистилку, свести ржавчину. Ржавчину, не очищенную таким способом, выводят в оружейной мастерской. Ржавчину, образовавшуюся в канале ствола, можно только обтирать просаленной тряпкой, а прибегать к другим способам чистки, во избежание порчи ружья, строго воспрещается. Такое ружьё следует отправить в оружейную мастерскую».
Как видно, насаждается крайне бережное отношение солдата к оружию, и подробнейшим образом даются указания по его чистке. А методология не вызывает каких-либо сомнений в том, что люди, писавшие «Наставления», и солдаты, для кого они предназначались, были прекрасно осведомлены о том, как правильно сберегать армейское оружие. К слову, участники знаменитого Альпийского перехода 1799 г. приписывают А.Суворову примечательные слова: «Голодный солдат бережёт единственный кусок сала, чтобы чистить им ружьё». Приоритеты налицо.
Ствол после стрельбы очищали либо протирали или же, если позволяли условия, промывали горячей мыльной водой с последующим смазыванием.
Медные (латунные) части ружья чистились с применением триппела, разведённого на квасе или воде. Кирпичную пыль (видимо, как более грубый абразив) применяли лишь при отсутствии триппела. При сильном окислении латунных частей их помещали на 12 часов в квасную гущу, с последующим очищением при помощи триппела.
Очень большое значение придавалось сохранению оружия в походных условиях и на постое – в «Наставлениях» этому отводилось много места. При этом актуальность данных старинных советов не утратилась и сегодня. Во второй половине XIX века в российской и европейских армиях инструкции по разборке и сбережению винтовки существовали даже в виде распечаток на больших солдатских платках.

Заключение

Замеряя калибрами стволы старых СКС и винтовок Мосина, часто можно наблюдать «раструб» в дульной части, обычно появляющийся при чистке оружия с дульной части стальным шомполом. И этот процесс, конечно, происходит без применения кирпичной пыли. А ведь ствольная сталь современного оружия гораздо устойчивее к истиранию. Что же говорить о железных стволах старинных ружей, служивших при этом порой по 50-100 лет и вряд ли всегда чистившихся при помощи деревянных «ствольных палок»?
Касательно боевого применения кремневых гладкоствольных ружей первой половины XIX века, не стоит особо иронизировать по поводу их «огневых» возможностей – дело не всегда решалось только «штыком и прикладом», что, вопреки ещё одному известному мифу, не раз блестяще доказывали солдаты Суворова.
Конечно, нельзя идеализировать солдатский уход за ружьём во времена Суворова или Нахимова. Нам сейчас трудно представить, чего тогда стоило солдату поддерживать своё оружие в «уставном» состоянии. Ведь даже поверхность ствола, не защищённого оксидной плёнкой, постоянно ржавела, кстати, и в казарме тоже. Именно этот налёт ржавчины и чистили, причём наверняка именно толчёным кирпичом, раз уж применение для этого абразива рекомендуется «Наставлениями». Косвенно это подтверждается обычным для старых ружей абразивным повреждением верхней, не скрытой в дереве ложи части ствола и чистой, заводской полировки, поверхности нижней части ствола.
При этом нельзя уверенно отрицать, что абразив никоим образом не применялся для чистки ржавого канала ствола старых ружей. Но, вероятнее всего, такие работы могли проводиться только в ремонтных мастерских, что не относится к нашей теме.
Если принять во внимание методологию чистки и концепцию ухода за огнестрельным оружием (нарезного в т.ч.) различных народов в XIX веке и принять во внимание известное сходство в этих вопросах, то роль толчёного кирпича в износе стволов огнестрельного оружия следует, если не игнорировать вообще, то оставить как спорную версию. При этом автор не может считать тему закрытой, а свои предположения и аргументы – единственно верными. Одно лишь можно утверждать уверенно – неудачи русской армии в Восточной войне были обусловлены отнюдь не последствиями чистки ружей толчёным кирпичом…

Правда и выдумки о Левше

Известный тульский филолог Михаил Майоров издал брошюру «Миф о Левше: судьба без жизни», в которой, мягко говоря, подверг сомнению сложившийся у нас образ Левши как символ тульского рабочего мастерства.

О некоторых главных выводах, изложенных в этой небольшой книжке, мы поговорили с ее автором.

Карикатура на оружейника

– Михаил, откуда возник такой интерес к теме Левши?

– Всё очень просто. Когда-то, будучи еще сотрудником музея «Тульский некрополь», я получил предложение исследовать этот бессмертный образ, не такой простой и примитивный, каким его принято считать. И для меня как для исследователя было важно ответить на вопросы: кто такой Левша и откуда он? в чем был замысел произведения?

– Удалось ответить?

– Несмотря на почти 150 лет, прошедших со времени появления в литературе образа Левши, ответ на этот вопрос не дан ни в одном литературоведческом исследовании. Лесков будто бы услыхал рассказ о Левше от рабочего Сестрорецкого завода, перешедшего туда из тульского оружейного. Это уже подозрительно, ибо Лесков неоднократно бывал в Туле и ничего тут «не слыхал». Сестрорецкой версией писатель обеспечил себе надежный тыл. Во всех собраниях сочинений Лескова, где сказ комментировался, источниковая база подверглась странному расширению: появление сказа объяснялось уже «эпосом работников», «баснословной легендой». Эти сведения никто не проверял.

11 июня 1981 г. в Орле открыли мемориальный комплекс из 5 бронзовых фигур, посвященный Лескову.

– Получается, образ мастера сформировался сам по себе, безотносительно к той идее, что была заложена в произведение?

– В 2005 году, определяя место лесковского персонажа в современной культурной жизни, кандидат филологических наук Нина Алексеевна Щеглова обратилась к тулякам с просьбой внимательно вчитаться в литературный оригинал: «Левша у Лескова предстает неучем и пьяницей. Это фарс, карикатура на тульского оружейного мастера и фактическое отклонение от сущности при внешнем соответствии». Нина Алексеевна Щеглова, между прочим, коренная тулячка, лауреат премии им. Мосина, автор «Технического словаря тульских оружейников XVII–XVIII вв.».

– Почему же сразу неуч? Подковы блохе прибивать – очень тонкая работа.

– Давайте разбираться. Действие этой истории происходит в первой половине XIX века, когда оружейное производство достигло высокой технической культуры. На тульских заводах уже давно хорошо было налажено обучение ремеслу. Помимо оружейной школы для детей-сирот на 60 человек, где обучали грамоте, рисованию, арифметике и геометрии, существовала система обучения по цехам. Ученики распределялись по лучшим мастерам, и те обязаны были передать им секреты мастерства. После этого происходила торжественная церемония освидетельствования ученика в мастерстве, когда он в присутствии всего цеха демонстрировал новые «инвенции».

Настоящий, невыдуманный мастер не мог не знать «расчет силы» и четырех правил арифметики, а потому не мог лишить аглицкую блоху способности прыгать.

Также он не мог утверждать, что в России ружья кирпичом чистят, – с самого начала оружейного производства к каждому ружью и пистолету для чистки ствола прилагался шомпол с трещоткой и пыжовником.

– Нельзя же литературное произведение считать историческим документом.

– Вряд ли и Лесков претендовал на серьезный исторический анализ оружейного дела в Туле. Его Левша – это метафора, если хотите, миф. А мифы порой бывают более живыми и реальными, чем факты из учебника истории. Ведь даже самый продвинутый знаток литературы не сразу сообразит, к какому историческому периоду относится действие всех произведений о Левше. И что именно должно прославляться, когда сей персонаж сломал уникальное английское изобретение, неизвестно зачем его подковав.

Таким увидели тульского мастера в 1970-е годы члены содружества Кукрыниксы.

Левша или левша?

– У Лескова довольно странное для положительного персонажа определение «косой левша» прописано со строчной буквы.

– И кстати, редкий литературный персонаж выделяется среди прочих внешними данными. Обратные примеры можно пересчитать по пальцам: Гаргантюа, Пантагрюэль, Сирано де Бержерак, Портос, Квазимодо. Изображая странную внешность оружейника – косой, левша, на щеке родимое пятно, крестится левой рукой, – Лесков, по всей вероятности, подразумевал связь фантастического мастерства с нечистой силой. Поэтому, по авторскому замыслу, для словесного портрета достаточно словосочетания из двух слов: «косой левша».

– Да еще и левша со строчной буквы.

– Прославление и увековечение мастерового, сломавшего британский антиквар, принадлежит казанскому и тульскому дворянину, начальнику замочной части тульского завода Сергею Зыбину. В узкоспецифическом бюллетене «Оружейный сборник» он разместил статью «Происхождение оружейничьей легенды и о тульском косом Левше». Прописную букву Зыбин без околичностей и объяснений употребил уже в названии. С этого момента появился именно тот Левша, которого знает современный читатель и зритель.

– То есть прозвище стало именем только в начале XX века?

– Эту тонкость вообще очень трудно заметить, особенно если не иметь перед глазами прижизненное издание. Речь идет о таком определяющем компоненте произведения, как самый обычный оним, то есть имя в любом значении этого слова: персоним, топоним, эргоним и т. д. Собственно как персоним Левша встречается, например, в изысканиях Н. М. Тупикова: «Левша Михайлович, боярин в Литовском княжестве», «Левша Терпигорев, боярин Василия Шемячича» и так далее. Эти примеры убедительно демонстрируют варианты одного и того же имени Алексей. Версии «Лев», «Александр», «Леонид» для реалий того времени представляются весьма сомнительными.

– Это могло быть имя – даже не Левша, а Лёвша?

– Возникающий соблазн разместить ударение на последнем слоге относится к тем же рефлексам, что ударения типа диспАнсер, стОляр и др. Ответ прост, но следует начать от противного, исходя из самого текста. Лесков употребляет только прозвище безымянного героя. Это самый существенный момент, от которого отталкивается вся дальнейшая эволюция образа и его имени.

– А почему именно прозвище? Он действительно мог быть мастером, который работает левой рукой лучше, чем правой.

– Термины левый – правый, характерные для времен сегодняшних, на рубеже восемнадцатого-девятнадцатого веков еще не вошли в язык настолько плотно, чтобы Лесков имел основание использовать именно такое прозвище. Всё, конечно, относительно, но нельзя забывать, что мастеровые наряду с крестьянами и священством в обиходной речи пользовались архаизмами десница (правая) и шуйца, шуя (левая). Имена прилагательные левый и правый внедрялись почти насильственно.

Миф «Сурнин – Левша» не обоснован

– В Туле при всём при этом не сомневаются, что у Левши был реальный прообраз – мастеровой Алексей Михайлович Сурнин.

– Есть два мифа. Изначальный миф о левше – это наследие Лескова, писатель не обязан отталкиваться от реальности, если его целью прежде всего становится не факт, а предмет художественного изображения. Но миф «Сурнин – Левша» не имеет права на существование, он насильственно навязан и противоречит истине.

– Миф именно навязан?

– С совершенно неясной целью Зыбин принялся за поиски возможных прототипов обновленного им Левши. Учитывая явную творческую безапелляционность Зыбина, легко предположить, как скоро он нашел прообраз. В 1785 году тульские мастера Алексей Сурнин и Андрей Леонтьев по инициативе графа Григория Потемкина были снаряжены в Англию для повышения оружейной квалификации.

Сурнин в 1792 году вернулся в Россию и впоследствии прославился экспериментами по усовершенствованию оружия. Но доказательств осведомленности Лескова об этом факте не имеется. Сурнин не упомянут ни в одном сочинении Лескова. Фигура Сурнина подверглась посмертному внедрению в лесковское творчество теми патриотами, которых доктор филологических наук Борис Бухштаб, говоря о Зыбине, обозначил эпитетом «наивные».

В итоге «Тульский биографический словарь», например, без сомнений и ссылок называет лесковский сказ источником жизнеописания Сурнина. Причем как-то не замечается, что, в отличие от Левши (или левши), в биографии Сурнина не зафиксировано ни одного яркого, выдающегося и достойного литературной обработки факта: ни взлетов, ни падений, ни приключений, ни конфликтов. Сурнин был самым обычным человеком, хоть и отмеченным наградами, и не в пример Левше наплодившим кучу детей.

Согласно же Лескову, косой левша – убежденный холостяк, этакий местный простофиля со своими комплексами и склонностью к поучениям: «Англичане ружья кирпичом не чистят!»

– Кто-то еще эту Вашу точку зрения разделяет?

– Профессор Вадим Николаевич Ашурков предложил в одной из своих работ наиболее честный подход к параллели «Сурнин – Левша». При этом следует учитывать положение самого Ашуркова: он не мог допустить мысли об открытом противостоянии официальному краеведению, поэтому в качестве главной опоры доводов избрал свидетельство сына писателя Андрея Николаевича Лескова о нереальности личности левши. Среди прочего Ашурков писал, что «…сопоставил некоторые факты биографии Сурнина и Леонтьева» со «Сказом» Лескова и усмотрел «определенные совпадения».

Кратко передавая содержание «Сказа», Вадим Николаевич успевает и поздравить пребывающего в Англии левшу с патриотизмом, и выругать царей, и посочувствовать нищете «народных талантов». Главное не это, а то, что, цитируя Лескова, Ашурков довольно смело выделяет жирным шрифтом четыре слова: «…Я весь этот рассказ сочинил в мае прошлого года, и Левша есть лицо мною выдуманное». Основания для написания этого имени с прописной буквы здесь отсутствуют, скорее, это явная инициатива тульского редактора, но жирный шрифт Ашуркова намеренно игнорировался и педагогами, и писателями, и журналистами тульского края.

– В 2000 году даже нашли реальную могилу Алексея Сурнина.

– Надгробие Сурнина по подсказке профессора Ашуркова в далеком уже в 1986 году нашли и атрибутировали москвич В. А. Простов и туляк А. А. Камоликов. В 2005 году ныне покойный начальник службы тульского городского транспорта Т. В. Шарыпов организовал установку дублирующего надгробия-стелы рядом с «саркофагом» Сурнина. Эпитафия, содержащая грубейшую орфографическую ошибку, гласит: «Сурнин Алексей Михайлович. 1767–1811. Легендарный Тульский Левша. Неутомимому труженнику в приобретении успехов в пользу России». Вот так неистребимая безграмотность нашла увековечение, ибо исправить слово «труженник» технически невозможно, да и некому.

Уже в наше время на могиле Сурнина поставили памятник
как неутомимому тружеННику.

– А миф стал историческим фактом?

– Вопреки предупреждениям Ашуркова и откровениям самого Лескова ложное тождество реального Сурнина и литературного персонажа по сей день используется. Многим читателям советского периода были знакомы сборники с названиями типа «Наследники Левши», «Потомки Левши» и проч., изданные массовыми тиражами. Ни о каком левше (или, конечно же, Левше) там не говорится ни слова, а герои – мастера с тульского оружейного и подобного ему заводов. Давая этому шаржированному персонажу вторую жизнь в образе современных мастеров, составители подобных сборников не отдавали себе отчета в том, что попросту оскорбляют тех, кто аглицких блох не ломал и даже не практиковался за границей. Литературная эволюция закончилась курьезом.

Никогда не живший на свете левша был переименован в Левшу и наряду с невыдуманными людьми стал фантазийным тульским брендом, которому наставили памятников, хотя кроме истории с блохой ни один другой подвиг этого странного человека неизвестен.

Зато после выноса памятника Левше с территории машзавода он прекрасно устроился напротив памятника настоящему императору.

Кратчайшее изложение

Император Александр I привозит из Англии в Россию миниатюрную стальную блоху, умеющую танцевать. Его наследник, Николай I, передает диковинку тульским оружейникам, чтобы те придумали, чем ответить англичанам.

Мастер Левша привозит блоху в Петербург и показывает, как искусные туляки посрамили иностранцев ювелирной работой: изготовили для блохи крошечные подковы и подковали ее.
Восхищенный царь отправляет Левшу вместе с чудесной блохой в Англию. Там мастер осматривает местные заводы, а потом возвращается на родину. По дороге домой он пьет с помощником шкипера и по прибытии в Петербург попадает в больницу.

Перед смертью Левша умоляет: «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни Бог войны, они стрелять не годятся». Но эти слова до царя не доходят. Возможно, из-за негодных ружей Россия и проиграла англичанам и французам Крымскую войну, делает вывод рассказчик.

Изобретатель

Изобретатель выявляет скрытые знания и приводит их в аналитический вид, доступный для использования и тиражирования другими людьми.

Можно сказать, что Изобретатель рационализирует иррациональное, пытается «измерить алгеброй гармонию». Изобретатель концентрируется на своем деле, изолируется от окружающих и настраивается на «импровизационную волну», транслируемую высоким эгрегором. Однако, он стремится «играть в эту игру по своим правилам». Он стремится не только пропустить через себя определенный опыт, но и суметь понять что и как происходит при этом, зафиксировать это и сделать доступным для возможной передачи другим людям. Как следствие, он вынужден двигаться медленно, постепенно завоевывая все новые области для «объективного исследования и описания».

В мире есть много необъяснимых вещей. Много таких вещей, которые мы ощущаем, чувствуем, но не задумываемся, как они происходят. Мир полон чудес, по крайней мере в том смысле, что мы не понимаем, какой там механизм. Порой мы даже пользуемся чем-то очень широко, но не понимаем, как это работает. Изобретатель пропускает через себя этот опыт, и на выходе такого «фильтра» получает крупицы понимания, что же лежит в основе явлений.

Нет ничего важнее причины

Способность понимания причин является важным свойством Изобретателя, поскольку вещи непонятные кажутся людям опасными. Когда мы понимаем, что именно с нами происходит, мы можем сделать это лучше или просто надежнее и эффективнее. Изобретатель дарит миру некоторый новый процесс, который помогает всем нам двигаться по пути прогресса.

Для того чтобы понять причины, Изобретатель использует свою фантазию для построения некоторой предполагаемой картины мира. Потом он пытается «вложить» реальность в рамки этой картины. На этом этапе суждения Изобретателя могут со стороны показаться надуманными. Изобретатель корректирует и расширяет плоды своей фантазии, учитывая реальный опыт и таким образом изменяя свои рамки для действительности. Фактически все движение вперед для Изобретателя есть извилистый и непредсказуемый путь «расширения» рамок его картины мира.

В дальнейшем цель Изобретателя — поставить «фантазию на конвейер», заменив искусство рациональным производством. Когда это удается — результат порой поражает. Однако этот очень реальный результат получается итогом многих этапов, сохранность которых обеспечивается только глубокой интровертированностью Изобретателя и независимостью его отношения к своему делу от посторонних суждений.

Это своего рода забава — делать невозможное

Изобретатель погружен в свой мир — мир анализа и ощущений. Внутри этого мира он обустраивает все так, как ему удобно, чтобы обеспечить себе необходимые условия для работы. В этих условиях ему должно быть комфортно, по крайней мере, по его критериям. Это позволяет Изобретателю смотреть на мир оптимистично, считая, что движение вперед — приятное и захватывающее занятие. Являясь порой заложником необходимости такого комфорта, Изобретатель может отдалиться от реальности или остаться непонятым, даже если его результаты близки к реальности.

Сделать изобретение и внедрить его в реальную общественную жизнь — не одно и то же. Для Изобретателя может быть не так уж и просто добиться того, что люди начнут использовать его новый процесс. Поэтому изобретения, даже будучи сделаны, ждут того часа, когда на них обратят внимание влияющие роли. А до этого они могут существовать в виде научных разработок и опытных экспонатов, или — книг.

Смежные роли

Прогрессор использует полученные знания для продвижения идей и находок в общество, ему недостаточно просто зафиксировать опыт в рациональной форме. Но ему необходимо опереться на изобретение или стратегию, которые сам он обычно не создает.

Мастер не ставит себе целью рационализировать, он просто подчиняется потоку своего творчества и вытаскивает из глубин своего подсознания совершенный результат. Но он порой не понимает, что он делает.

Директор не находит новые пути; но использует планирование и существующий опыт также для построения чего-то стабильного и работающего как конвейер. Если задача сложнее средней, ему трудно подобрать шаблон решения, и тогда ему нужен импровизатор, например, Изобретатель или Советник.

Советник не может творить в одиночестве, ему свойственно «коллективное изобретение», но получаемый результат часто есть скорее функция коллектива, а не трансляции высокого эгрегора.

Астрологический знак Рак имеет общественную роль Изобретатель.

Цитаты

Наше познание начинается с восприятия, переходит в понимание, и заканчивается причиной. Нет ничего важнее причины. Мы оглядываемся назад, но не стоим на месте. Мы стремимся вперед, открываем новые пути, беремся за новые дела, потому что мы любопытны… И любопытство гонит нас по новым дорогам. Только вперед. Это своего рода забава — делать невозможное.

Имей мужество пользоваться собственным умом. Быть опровергнутым — этого опасаться нечего; опасаться следует другого — быть непонятым. Умение ставить разумные вопросы уже есть важный и необходимый признак ума и проницательности. Чтобы сделать разумный выбор, надо прежде всего знать, без чего можно обойтись.

Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание. Поэзия есть игра чувств, в которую рассудок вносит систему. В каждой естественной науке заключено столько истины, сколько в ней есть математики.

Когда справедливость исчезает, то не остается ничего, что могло бы придать ценность жизни людей. Человек свободен, если он должен подчиняться не другому человеку, а закону.

Оптимистический настрой ― это ключ к успеху. Сложно достичь даже небольших целей, если вы с самого начала настроены пессимистично. Помните, не получить желаемого — это иногда и есть везение. Не всегда то, что вы хотите, действительно вам нужно. Помните, тишина — иногда самый лучший ответ на вопросы. Пускаясь в фантазии, мы не должны упускать из виду действительность.

Смысл рассказа

Лесков поднимает в сказе очень серьезную тему. В России не умеют ценить местные таланты и не дают им шанса пробиться и развиваться. Именно в этом причина утечки мозгов. Очень часто наши таланты умирают в безвестности, как несчастный левша. И такое отношение к талантливым людям в России есть и сегодня.

Тем не менее, такие таланты любят свою родину безответно. Левша получил шанс на лучшую жизнь, но он выбрал свою родину. Да и секрет англичан, который он хотел донести до царя, он раскрыл только перед самой смертью.

Также в рассказе поднимается тема вечного конфликта России и Англии. Он появился не сегодня, и уже в начале 19 века это было серьезное соперничество: то, что Гоголь ранее назвал «англичанка гадит»…

Смысл концовки

В финале мастер умирает и просит передать секрет англичан царю. Секрет оружия до царя так и не дошел, погрязнув в традиционной российской бюрократии. Имя левши тоже потерялось. Осталась только память и легенда о таланте, которому не дали раскрыться и не оценили, а также любовь народа, которая ценнее, чем танцующая блоха.